Экономика Кавказа
Автор - Юрий ПУЗАНОВ. Сильное влияние на экономику региона оказывают европейские развитые страны, но главным образом – США. Ведь южный Кавказ – это каспийская нефть и кратчайшие маршруты для транспортных коридоров “Европа-Азия” и “Север-Юг”.
Говорить о настоящем, а тем более о будущем Кавказа нельзя без представления об экономическом потенциале и перспективах развития этого региона. Сделать выводы о современном состоянии экономики нам поможет обращение к новой истории трех наиболее показательных стран Южного Кавказа – Азербайджана, Армении и Грузии. С момента распада Советского Союза и получения независимости в этих республиках, впрочем, как и в других странах СНГ, началась совершенно иная жизнь. Внутренние системные преобразования, кардинальные изменения взаимоотношений в каждой из них, в первую очередь, с Россией, между собой и с остальным миром полностью изменили характер экономического развития региона. Сильное влияние на экономику региона оказали европейские развитые страны, но главным образом – США. Ведь Южный Кавказ – это, прежде всего, каспийская нефть и наиболее краткие маршруты для транспортных коридоров “Европа – Азия” и “Север – Юг”.
На современном этапе в развитии Азербайджана, Армении и Грузии есть много общих моментов. На первый взгляд, их пути схожи: получение независимости, системные преобразования и рыночные реформы, свобода в выборе экономических партнеров, но переживают они это по-разному. А потому особенности их экономического развития весьма существенны.
Азербайджан
В сознании людей Азербайджан и Баку ассоциируется с добычей нефти, поскольку именно нефть является основой энергетики Азербайджана. К примеру, ее добыча в 1991 году составляла 11,7 млн. т., хотя со временем темпы снизились.
Немного истории
Апшеронские месторождения – первые исторически известные источники нефти. Более 400 лет назад на Апшеронском полуострове появился первый нефтяной колодец. В 1813 году, после подписания Гюлистанского мирного договора, он перешел под контроль Российской империи и стал ее основным районом добычи нефти. В то время там ежегодно добывалось около 2,4 тыс. т. нефти. В середине XIX века, по изобретенной в США технологии, в Азербайджане пробурили первую промышленную нефтяную скважину, и в 1859 году, в Баку был построен первый в России нефтеперерабатывающий завод.
В 1872 году правительство России отменило так называемую “откупную систему” и объявило свободную добычу нефти. Это стало началом значительного притока в Бакинскую нефтяную промышленность иностранного капитала из Англии, Франции, Германии, Голландии.
К началу XX века на бакинских месторождениях добывалось уже 11,4 млн. т. нефти - это половина мировой добычи. Однако вся нефтяная инфраструктура находилась в собственности ограниченного круга крупных компаний (основным был синдикат Ротшильда). Их монопольное положение позволяло устанавливать высокий уровень цен на нефтепродукты, что обеспечивало рост доходов без больших вкладов в нефтедобычу даже в условиях снижения ее объемов. Как следствие – объемы бурения снижались, а техническая отсталость усиливалась.
Спад нефтяной промышленности объяснялся и естественными причинами – истощением старых месторождений, снижением производительности скважин. Кроме того, при проведении буровых работ экономили средства, и зачастую бурение проводилось “втемную”: без информации об условиях залегания нефти и водоносных горизонтов, без защиты от проникновения воды, содержание которой составляло более 80 % в извлекаемой из скважин жидкости. В результате - Бакинская нефтяная промышленность была парализована.
За период между I и II мировыми войнами добыча нефти в Азербайджане увеличилась почти в 3 раза и достигла 23,5 млн. т., - более 70% добычи нефти в СССР. Но на пути возникла проблема вывоза готовых нефтепродуктов, и к концу II мировой войны объемы добычи снизились в два раза. Положение усугубилось прекращением эксплуатационного бурения и уменьшением фонда скважин. После войны ситуация изменилась: появились крупные инвестиции из союзного бюджета, это позволило расширить буровые работы и увеличить их объемы почти в шесть раз. Следовательно, на какое-то время возросла добыча нефти.
Истощение сухопутных и легкодоступных месторождений Апшерона снова привело к снижению общих объемов нефтедобычи в Азербайджане. Спад был бы более значительным, если бы в республике нефть параллельно не добывалась на морских промыслах. К примеру, доля морской нефти в общей добыче в 1940 году составляла 2,4 %, а в конце 80-х превысила отметку в 75 %. Начался процесс ускоренного освоения месторождений в других регионах СССР, а это, соответственно, вело к снижению доли азербайджанской нефти (1940 г. – более 70%, 1950 г. – менее 40%, 1955 г. – около 20%, 80-е годы – около 2%). Новые месторождения Азербайджана не могли обеспечить увеличения добычи сырья в сотни миллионов тонн и оказались как бы в тени гигантских проектов. Тем более что дальнейшее развитие бакинской нефтедобычи требовало нетрадиционных подходов и новых технологий. В настоящее время разведанные запасы нефти Азербайджана оцениваются в 1 млрд. т. – это 0,7 % мировых запасов.
Но кроме нефтедобычи и нефтепереработки в Азербайджане была развита обрабатывающая промышленность, где доминировали группы производства оргсинтеза, химическая промышленность, цветная и черная металлургия, производство стального проката, строительных материалов, машиностроение, легкая и пищевая промышленность.
Сельское хозяйство Азербайджана специализировалось на виноградарстве, хлопководстве, табаководстве, шелководстве, чаеводстве, выращивании зерновых и плодовых культур.
Все вышеперечисленное, и в первую очередь нефть, пользовалось спросом на мировом рынке и, соответственно, экспортировалось.
Независимый Азербайджан?
Все было бы хорошо в экономике Азербайджана, но внезапно он стал независимым. Независимость, то есть оторванность от советской системы, повлекла за собой социальный и экономический кризис. Помимо общих для постсоветских стран причин спада, у Азербайджана была еще одна, и достаточно веская – он вел войну в Нагорном Карабахе. В результате Азербайджанская Республика потеряла контроль над пятой частью своей территории, на которой находилось около 40 % посевных площадей пшеницы, 32 % хлопка, 72 % винограда. По существу, была блокирована Нахичевань.
За годы кризиса и войны Азербайджан потерял 62 % своего ВВП, что отодвинуло его на позиции 1960 года. При этом от промышленного производства осталось 28 %, а от сельскохозяйственного – половина. Оказалось, что потребности республики в продовольствии удовлетворяются за счет собственного производства лишь на одну десятую, а остальные 90 % потребляемых продуктов - импортные, поскольку их закупка за рубежом более выгодна, чем производство в стране.
Правительству Алиева удалось привлечь иностранные инвестиции – для освоения предполагаемых запасов нефти и газа на шельфе Каспийского моря – и тем самым на некоторое время приостановить спад в добыче нефти, обеспечить собственные потребности в энергоносителях и приступить к борьбе с глубоким социально-экономическим кризисом. Политика жесткого кредитно-денежного регулирования замедлила темпы инфляции.
Иностранные инвесторы получили открытый доступ к нефтяным запасам. Это привело к положительным результатам. Внешние финансовые ресурсы, полученные по нефтяным бонусам в виде кредитов МВФ, Международного банка реконструкции и развития, других зарубежных институтов, а также правительственные меры позволили за несколько лет осуществить позитивные сдвиги в экономике Азербайджана.
Внешний финансовый поток в республику нарастал. Практически сразу же после начала нефтяного бума Азербайджан получил от зарубежных инвесторов около 400 млн. долларов, из которых 155 миллионов долларов составили прямые инвестиции. Это позволило республике уже в 1997 году добиться роста ВВП на 5,8 %.
В то же время, несмотря на стабилизацию, нефтяные кредиты и прямую иностранную помощь на развитие инфрастуктуры, в Азербайджане сокращались капиталовложения в производство. Это привело к старению, а в ряде случаев и ликвидации целых предприятий. С 1990 года доля обрабатывающих отраслей в промышленности республики ежегодно снижалась на 8-12 %.
Сегодня Азербайджан располагает весьма ограниченными внутренними государственными и частными источниками инвестиций. Доля государства в общем объеме внутренних капиталовложений не превышает 10 %, причем около половины этих средств направляется на социальные нужды. В негосударственной сфере только 3 % частных предпринимателей имеют доходы, позволяющие осуществлять индивидуальные инвестиционные проекты. Еще около 11 % от общего числа частных предприятий могут участвовать в совместных инвестиционных программах. Остальные 86 % не могут даже этого. Получается, что лишь 8 % предпринимателей в какой-то степени инвестируют в производство, да и то, в основном, в легкую, пищевую и перерабатывающую отрасли. А это серьезно ограничивает возможности Азербайджана по восстановлению его промышленного потенциала в обозримом будущем.
Хотя добыча нефти и стабилизировалась, ситуация в остальных отраслях экономики далека от благополучия. Прекращение государственного финансирования и ориентация правительства на нефтедобычу обрекли остальные секторы промышленности на вымирание. У частных инвесторов интерес к обрабатывающей промышленности тоже отсутствует – из-за низкой конкурентоспособности и высокой ресурсоемкости ее продукции по сравнению, например, с химическим производством и машиностроением.
Негативное влияние на промышленность Азербайджана оказал российский финансовый кризис 1998 года.
Есть опасения, что ставка на исключительное развитие нефтедобычи может окончательно подавить развитие остальных секторов экономики Азербайджана. Почти полная зависимость от экспорта нефти несет в себе угрозу стабильности не только экономического развития страны. Народное хозяйство республики развивается неровно, около 80 % производства связано с нефтяным комплексом, что ведет к серьезным различиям в уровне развития регионов и социальных групп в зависимости от степени доступа к нефтяным доходам. А это может превратиться в значительный фактор социальной нестабильности в Азербайджане. Кроме того, контракты о совместной добыче нефти с транснациональными энергетическими компаниями предполагают, что большую часть доходов, после того как вложения окупятся, получат частные инвесторы.
Несмотря на имеющиеся природные ресурсы Азербайджана, в стране растет нищета и безработица, в то время как “разбогатевшая элита” извлекает выгоду из энергетического сектора. И число официально зарегистрированных безработных растет (по данным Министерства труда и социальной защиты населения Азербайджана таковых около 40 тысяч, а по неофициальным оценкам – около 1 млн., то есть почти 50 % всего трудоспособного населения). Низки и официальные показатели по уровню средней заработной платы, которая едва превышает 40 долларов и составляет менее половины прожиточного минимума.
Правительство Азербайджана надеялось получать в 2003 году доходы от нефтяных контрактов на сумму примерно 200-300 миллионов долларов, а к 2005 году – до 1 млрд. Хотя два года назад МВФ прогнозировал: к 2005 году нефть и нефтепродукты будут составлять 85 % объема экспорта Азербайджана на сумму 2 млрд. долларов ежегодно и обеспечат около половины доходов бюджета. Поэтому для решения своих социально-экономических проблем Азербайджан пока еще вынужден обращаться к заемным средствам с вытекающими из этого проблемами по обслуживанию и погашению долга.
Первым и наиболее крупным международным нефтяным проектом Азербайджана стал так называемый “контракт века”. В сентябре 1994 года Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики (ГНКАР) и члены консорциума – представители иностранных компаний, подписали контракт о разработке трех месторождений в условном азербайджанском секторе Каспийского моря, открытых в середине 80-х годов месторождений Чираг, Азери и неразработанной глубоководной части месторождения Гюнешли. Объем добычи нефти с этих месторождений предполагался на уровне 400-500 млн. т. в год, помимо 55-70 млрд. куб. м. попутного газа, который должен был оставаться в Азербайджане. Контракт оценивался в 7,5-8 млрд. долларов на 30 лет, рентабельность же определялась в 12-15 долл./т. За несколько лет объем капиталовложений достиг 13 млрд. долларов, а объем извлекаемых запасов нефти – до 650 млн. т.
Переговоры с западными компаниями, начавшиеся еще при существовании СССР, продолжались. И, наконец, в 1993 году был подписан меморандум о единой программе работ по месторождениям Чираг, Азери и Гюнешли и определен состав Азербайджанского международного операционного консорциума (АМОК), представленного компаниями Азербайджана, США, России, Великобритании, Норвегии, Турции и Саудовской Аравии.
Недостаток средств у Азербайджана вынудил его пойти на переговоры с заинтересованными нефтяными компаниями о передаче части доли Азербайджана в обмен на финансирование основной части его доли. В результате 5 % доли Азербайджана получила Турция (компания ТРАО) и 5 % – Америка (компания “ЭКСОН”).
В реализацию проекта уже вложено более 1 млрд. долларов, что составило почти половину всех инвестиций в нефтегазовые проекты Азербайджана. Большая часть заказов АМОК на оборудование, материалы и услуги размещены у западных компаний, что осложняет участие Азербайджана в проекте.
По вопросу о транспортировке каспийской нефти принято, наконец, определенное решение. Хотя в целом, по мнению экспертов, нефтепровод “Баку-Тбилиси-Джейхан” (БТД), который позволит доставлять каспийскую нефть в порт на турецком побережье, будет введен в действие предположительно в конце 2004 г. с начальной загрузкой в размере 1 млн. баррелей в сутки, есть факторы, работающие против него.
Существуют же более выгодные варианты транспортировки – через Россию и Иран, но они по политическим соображениям отвергаются партнерами из США. Даже если строительство БТД будет идти по графику, экспорт азербайджанских энергоносителей все равно будет зависеть от политического решения вопроса о статусе Нагорного Карабаха и договоренности с другими прикаспийскими государствами о территориальном разделе моря.
В 1996 году был подписан контракт на освоение перспективного месторождения “Шах-Дениз”, запасы которого оценивались в 100 млн. т. нефти, 200 млн. т. конденсата и 100-400 млрд. кубометров газа. В ходе переговоров определились доли основных участников данного проекта: альянс британской компании “БРИТИШ ПЕТРОЛЕУМ” и норвежской “СТАТОЙЛ” – 51 %, “ТУРКИШ ПЕТРОЛЕУМ” – 9 %, “ЭЛЬФ АКИТЭН” – 10 %, “ЛУКОЙЛ” – 10 %, ГНКАР – 20 %. А вскоре половина доли ГНКАР в проекте (10 %) перешла к иранской национальной нефтяной компании “NIOC”. Азербайджан был заинтересован в участии Ирана, он рассматривал его как важный фактор сохранения стабильности на Каспии.
Тем не менее, экономическое положение Азербайджана может стать более уязвимым в ближайшем будущем, поскольку кредиты, необходимые для финансирования долей ГНКАР в проектах Баку – Джейхан и Шах-Дениз, способны уже в ближайшее время увеличить его внешний долг почти до 2,2 млрд. долларов.
При этом республика имеет дефицит текущего платежного баланса, который почти сопоставим с уровнем экспорта. Это связано, прежде всего, с крупными импортными поставками оборудования в рамках нефтяных контрактов. И соответствующий ему уровень экспорта может появиться лишь после того, как новые месторождения на шельфе Каспия начнут давать большую нефть.
Прогнозы развития
Сокращение общей экономической активности сказалось и на бюджете Азербайджана. Поступления в бюджет от налогов сократились из-за сужения налоговой базы и слабости налогового аппарата (значительная часть экономики “ушла в тень”). Ситуацию также осложняли массовые взаимные неплатежи. Лишь низкий уровень государственных расходов позволяет удерживать дефицит бюджета на уровне до 5 % ВВП, 72 % поступлений в бюджет приходится на налоги и 20 % – на таможенные сборы.
Основой налоговой базы республики остаются государственные предприятия. Преобладающая доля налоговых платежей поступает от Государственной нефтяной компании (из ее платежей формируется около половины доходов государственного бюджета). Слабая производственная активность в остальных отраслях промышленности страны, не связанных с нефтяным сектором, осложняют исполнение и без того напряженной доходной части бюджета.
Помимо абсолютного сокращения размеров бюджета, снижается и его уровень по отношению к валовому внутреннему продукту. А это повлечет за собой значительное ограничение финансовых возможностей государства, необходимых для его стабильности. Это отразилось, в первую очередь, в социальной сфере, на развитии малого предпринимательства, расходы на которое были попросту упразднены. Складывается ситуация, когда при относительно благополучных макроэкономических показателях положение бюджетных организаций и связанных с ними производств ухудшается.
Любые меры правительства при сохранении прежнего экономического курса (на преимущественное развитие нефтедобычи) способны дать лишь ограниченные положительные результаты. И в ближайшем будущем бюджет Азербайджана будет, так или иначе, зависеть от кредитов международных финансовых организаций и нефтяных бонусов.
Итак, финансово-экономическую ситуацию в Азербайджане нельзя назвать благоприятной. Основной проблемой для формирования бюджета является значительный спад производства, который к настоящему времени сократил доходную базу бюджета. Структурные изменения экономики республики переместили основные финансовые средства в сферы экономической деятельности, практически недосягаемые для государства и возложили значительное бюджетное бремя на депрессивную государственную промышленность.
Еще одна причина, ограничивающяя налоговую базу Азербайджана, – высокий уровень экономической преступности, в результате чего значительные средства обращаются вне поля зрения государства. По различным оценкам, удельный вес “теневой” составляющей экономики республики выше, чем в других странах СНГ. По неофициальным оценкам, до 70 % населения Азербайджана так или иначе принимает участие в обороте средств от “теневой” экономики.
Практика современного развития экономики Азербайджана показывает, что определяющими процессами в ней являются рыночные преобразования и серьезные изменения основной структуры народного хозяйства. Если переход к рынку можно считать закономерным, то ориентация на преимущественное развитие нефтедобычи, вместе с вытекающим из этого угасанием других отраслей промышленности и сопутствующих им внешних связей, не так однозначна. Курс на использование потенциала сырьевых отраслей страны, без сомнения, дал свои положительные результаты, но в перспективе окончательный отказ от сложившейся в регионе промышленной кооперации и связей, от диверсификации народного хозяйства может привести его в состояние неустойчивого развития.
Армения
Как известно, Армения владеет небольшими, но рентабельными для промышленной разработки запасами меди, цинка, молибдена, золота, свинца и бокситов. Предположительно, в республике есть месторождения нефти, газа и угля.
К моменту провозглашения независимости Армения обладала развитым производством, которое в сочетании с высококвалифицированной рабочей силой, благоприятным для виноградарства, южного овощеводства и плодоводства климатом обеспечивало ей достаточно высокий (в рамках СССР) жизненный уровень.
Промышленное производство обеспечивало более 60 % ВВП за счет химической продукции, текстиля, электроники, станков и оборудования. Развивалась цветная металлургия и золотодобывающая промышленность. Сельское хозяйство производило около 20% общего объема продукции.
Кризис и его последствия
Большой ущерб народному хозяйству Армении нанесло декабрьское землетрясение 1988 года. Развал СССР, война в Нагорном Карабахе и Грузии привели республику к экономической блокаде – разрывались кооперационные и торговые связи, прекращались взаимные поставки, разваливалась система платежей Армении с республиками бывшего СССР.
В ходе военного конфликта блокировались транспортные маршруты и трубопроводы, проходящие по территории Азербайджана, благодаря которым Армения снабжалась, в первую очередь, энергоресурсами. В республике возник острый дефицит энергоносителей и других критически важных для ее экономики импортных товаров. К тому же, в 1989 году экологи настояли на закрытии Мецаморской АЭС. Народное хозяйство оказалось в 1990-1993 гг. в очень сложном положении. Суровые зимы 1992-1994 годов без топлива и электроэнергии стали серьезным испытанием для всей страны. Перед ней стояла задача выжить в условиях войны в Карабахе, жесткой экономической блокады и развала хозяйства.
В 1992-1993 годах государство вмешалось в управление экономикой – нормировалась подача природного газа, топлива, электроэнергии, большая часть продукции производилась по госзаказам и разнарядке. Государство закупало значительную часть продукции для использования в бартерных сделках со странами СНГ – главным образом, с Россией и Туркменией в обмен на энергоносители. А правительство регулировало цены на продукты, электроэнергию и коммунальные услуги.
Итак, в начальный период независимости Армении, когда продолжалась карабахская война, и страна испытывала энергетический кризис, ее экономика пострадала в большей степени. К 1993 году ВВП Армении составлял лишь треть уровня 1989 года. А по данным МВФ, с 1990 по 1993 год ВВП Армении и вовсе упал на 75 %.
Вместе с этим падали объемы производства в ранее ведущих отраслях. Доля промышленности в ВВП сократилась до 30 %.
Потребление энергии промышленными предприятиями к 1993 году сократилось на 44 % (только это привело к 15 % сокращения ВВП). О глубине энергетического кризиса свидетельствовал, в частности, тот факт, что потребление электроэнергии жителями Еревана было ограничено одним часом в сутки.
Время реформ
Только в 1994 году с помощью “шоковых” экономических реформ при финансовой поддержке МВФ правительству республики удалось приостановить сокращение производства. Возобновили работу некоторые промышленные предприятия, и объем ВВП за этот год вырос на 5,4 %. А в 2002 году МВФ оценил рост ВВП Армении в 9,5 %.
Улучшение состояния экономики в 1995 году, в первую очередь, было связано с прекращением боевых действий в Нагорном Карабахе летом 1994-го и гражданской войны в Грузии, что дало возможности транспортировки необходимых для Армении товаров. Стали развиваться отношения между Арменией и Ираном (особенно после постройки моста через р. Аракс), расширились армяно-иранские торгово-экономические связи, и это блокада со стороны Азербайджана уже не была решающим фактором в экономике Армении. В 1995-м Турция ослабила режим неофициальной блокады и открыла для Армении воздушный коридор над своей территорией. Экономическую помощь оказала Армении и Россия. Она предоставила заем в размере 110 млрд. руб. – на восстановление МАЭС, непроизводственных объектов, пострадавших от землетрясения в 1988 году и на оплату продукции, поставляемой в Армению российскими смежными предприятиями. Кроме того, значительные средства поступали в Армению со стороны международных финансовых организаций.
В дальнейшем ситуация в промышленности осталась достаточно сложной. Развитие армянской экономики было в большей степени связано с деятельностью рыночных отраслей, ориентированных на экспорт продукции и не требующих больших капиталовложений и затрат на транспортировку. Это привело к отказу от поддержки отраслей, занимавших в прошлом видное место в структуре промышленности Армении. Из наукоемких областей до 1998 года сохранялось производство электронных компонентов для российского ВПК. Например, в 1995 году работало лишь около половины предприятий Армении, 80 % которых – финансово не состоятельные.
В условиях экономической блокады больше шансов “выжить” получили малоэнергоемкие производства с низкой долей издержек на транспортировку. Именно поэтому в экспорте Армении возросла доля ювелирных изделий, составив 48 % его общего объема.
Алмазная промышленность сегодня наиболее привлекательный сектор армянской экономики. Она стала развиваться, когда был увеличен импорт алмазов из России и других стран. Наиболее крупным импортером продукции является Бельгия, рынок которой обеспечивает почти 25 % всех экспортных доходов Армении. По сообщению Каспийского информационного агентства CNA, опубликованном в августе 2002 года, за первые семь месяцев 2002 года Армения произвела и экспортировала обработанных алмазов на сумму в 82 млн. долл., что на 83 % выше, чем в предыдущем году.
Но основной задачей оставалось снижение энергопотребления и повышение энергетической самообеспеченности страны. Приоритетным считалось и развитие горной металлургии, роль которой в настоящее время постоянно растет.
Реформы коснулись и сельского хозяйства. В Армении (в числе первых в СНГ) были ликвидированы колхозы и совхозы, распроданы животноводческие фермы и сельхозтехника. К 1992 году образовалось 200 крестьянских дворов, которым было выделено около 250 тыс. га сельхозугодий. В село перебрались горожане, к середине 90-х их число возросло от 180 тыс. до 545 тыс. человек. Но при этом эффективность сельского хозяйства снизилась – люди переходили на натуральное хозяйство, практически 50-70 % производимой хозяйствами продукции шло на их собственное потребление. Резко упал уровень механизации, что вызвало падение урожайности. Виноградники вырубали, заменяя их пшеницей и помидорами. Почти в 20 раз сократилось производство технических культур (полностью прекратился выпуск дорогостоящего гераниевого масла).
Еще более усложнилась ситуация в животноводстве. После развала СССР Армения лишилась источника кормов, так как их большая часть поступала из союзного фонда. Самоликвидировались зоотехника и ветеринария. В первые годы реформы произошел массовый забой скота. Поголовье крупного рогатого скота сократилось на 40 %, а свиней, овец и коз – на 70 %. Поставки мяса скота и птицы на внутренний рынок уменьшились в 40 раз за шесть лет, а яиц – в сотни раз.
Приватизация по-армянски
С 1991 года в республике начались преобразования в сфере собственности. Не подлежали приватизации лишь 200 предприятий оборонного и стратегического значения, часть предприятий металлургических и минерально-сырьевых отраслей.
В ходе приватизации Армении не удалось избежать типичных для стран СНГ “болезней”. Например, рентабельные предприятия продавались дороже по сравнению с аналогичными, но нерентабельными. А потому коллективы предприятий, намереваясь выкупить их у государства, зачастую сознательно “доводили” их до банкротства.
Принцип “любой ценой” иногда приводил к тому, что цена приватизируемого предприятия оказывалась, по меньшей мере, странной. Например, Ереванский автозавод был продан за 11541 ваучер (рыночная стоимость которых составляла на момент приватизации 57705 долларов, что соответствовало средней цене двух-, трехкомнатной квартиры). Винкомбинат “Арарат” был продан за 60 тысяч долларов в ваучерном выражении (что соответствовало 20 тыс. долл. по рыночной цене). При этом вопрос о финансировании приобретаемых предприятий не ставился – денег на модернизацию не было ни у государства, ни и у новых хозяев. Эти и многие другие “загадки” приватизации возникали из-за отсутствия контроля за процессом.
Надежды на поступление в бюджет значительных средств от приватизации не оправдались. Отчасти из-за того, что новые хозяева рассчитывались за предприятия ваучерами, рыночная цена которых в пять раз меньше номинала. Многие предприятия попали в руки новых хозяев на условиях льготной приватизации. Просчеты приватизации сказались и на функционировании предприятий. Из 130 предприятий легкой промышленности сейчас действуют только 30.
В конце 1996 года была разработана программа продажи некоторых крупных заводов на внешнем рынке путем международных торгов. В эту группу предприятий попали химическое “Наирит”, “Поливинил” мощностью 35 тыс. т продукции в год (обеспечивало до 28 % потребностей СССР в поливиниле и винилацетате), Ереванский коньячный завод “Арарат” и многие другие. Однако эта программа все еще далека от завершения.
Денежно-кредитная система
С 1991 по 1993 год денежная политика Армении зависела от решений Центрального Банка России, так как находилась в зоне действия союзного рубля. С одной стороны, это было удобно для активного финансирования бюджетного дефицита и народного хозяйства. С другой – значительный приток рублевой массы в республику дезорганизовал ее денежную систему.
В 1993 году в обращение была введена национальная денежная единица – драм. Но сопутствующие условия были очень неблагоприятными: резервы конвертируемой валюты отсутствовали, ЦБА был слабым, а финансовая система разбалансирована. Это создавало сложные проблемы в осуществлении независимой денежно-кредитной политики. В связи с этим в Армении нарастала инфляция. В 1990 году цены выросли на 12 %, а в 1992 году инфляция составляла 1341 %. В 1993-1996 годах драм обесценивался, способствуя хождению на внутреннем рынке других валют.
Со временем финансовое положение Армении относительно стабилизировалось, преимущественно, за счет международной помощи. За финансовой помощью Армения обращалась к России и в январе 1994-го получила на эти нужды кредит в размере 8 млрд. руб. Кроме того, за 1995 год Армения получила от МВФ, Всемирного банка и США 125 млн. долларов, на укрепление своей валюты. Банковская система в 1994 году в Армении была реконструирована. Коммерческие банки обязали довести свой уставной капитал до минимального уровня в 100 тыс. долларов и одновременно ликвидировали оперативный государственный контроль за деятельностью банков. В результате увеличилось число рискованных кредитных ассигнований, многие банки оказывались ненадежными. Если правительство введет более жесткие меры по оздоровлению финансовой системы, в Армении может остаться не более десяти банков. А в результате списания всех безнадежных кредитов количество банков еще сократится.
Сегодня наиболее устойчивыми остаются банки, значительная доля капитала которых принадлежит иностранным инвесторам. Вытеснение с финансового рынка Армении национальных финансовых институтов может увеличить и без того большой уровень оттока капитала из страны, который уже превышает 1 млрд. драмов в год.
Социальное развитие Армении
Но в первую очередь гиперинфляция сказалась на жизни людей – уровень жизни большей части населения Армении стал значительно ниже. Наиболее резкое его падение пришлось на 1992 год (на 60 %) и на 1993-й (еще на 46 %), когда значительно выросли цены практически на все товары, кроме рабочей силы. Позже ситуация несколько стабилизировалась. Но добиться сколько-нибудь ощутимого повышения реального уровня жизни населения пока не удалось.
В 1996 году обязательный минимальный предел заработной платы в стране составлял два доллара в месяц. По результатам исследования ООН, к середине 90-х более 87 % населения Армении оказалось за чертой бедности, а 13 % из них располагали доходами менее 17 долларов в месяц. Лишь у 13 % населения доходы превышали стоимость минимальной потребительской корзины - 55 долларов в месяц. Разрыв в доходах самых бедных и самых богатых категорий граждан достиг соотношения 1:27. При этом до 80 % средств обращается в теневой экономике. То есть, официальные данные об уровне жизни населения реальной картины не дают.
Мы видим, что до настоящего времени реформа экономики не смогла преодолеть негативного воздействия кризиса на социальное положение основной части населения. И, хотя условия жизни в Армении за последнее время улучшились по сравнению с периодом жесткой блокады, доходы большей части живущих в Армении все еще находятся на грани допустимого прожиточного минимума.
Международное финансовое содействие
После принятия программы МВФ по реформированию экономики в 1994 году Армения, по размерам иностранной экономической помощи, приходящихся на одного жителя, превзошла не только все страны СНГ, но и почти все страны мира. Армения стала членом Международного банка реконструкции и развития (МБРР), Международной финансовой корпорации (МФК), которые образуют группу Всемирного банка. Она также вступила в МВФ и стала членом Многостороннего агентства гарантирования инвестиций.
Финансовая помощь складывалась, главным образом, из кредитов МВФ, Всемирного банка, некоторых западных стран и России. Западные кредиты направлялись в основном на реформирование экономики, на развитие энергетики и транспортной инфраструктуры, реформу здравоохранения, образования и восстановление сельского хозяйства.
При отсутствии ощутимых прямых иностранных инвестиций, Армения остается зависимой от помощи международных финансовых организаций. В конце декабря 2002 года республика получила очередной кредит от Всемирного банка на сумму в 20 млн. долларов и договорилась о дополнительных 40 млн. на 2003-й. Одним из условий этого кредита является приватизация армянских энергосистем.
Но и при этом, несмотря на структурные изменения и экономический рост, Армения испытывает недостаток в крупных иностранных инвестициях. Армянский рынок считается рискованным из-за транспортных сложностей, неразвитости финансовой и торговой системы, относительности исполнения законов и коррупции.
Еще одна преграда на пути привлечения иностранных инвестиций – Нагорно-Карабахский конфликт, который до сих пор не урегулирован. Переговоры между Арменией и Азербайджаном по вопросу о статусе Карабаха так и не вышли из тупика.
Грузия
Самой “загадочной” в экономическом отношении страной Южного Кавказа, без сомнения, является Грузия. Фактическая закрытость и условность статистики делает достаточно условным и ее экономический обзор.
Грузия не относится к странам, обладающим значительными запасами минеральных ресурсов. Однако она имеет более сотни потенциально пригодных для эксплуатации месторождений и, по обеспеченности сырьем среди стран СНГ, занимает не последнее место. Основное энергетическое сырье Грузии – уголь (разведанные запасы – 354 млн. тонн, потенциальные превышают 1 млрд. тонн). Его можно использовать для нужд энергетики и производства качественного коксующегося угля.
На территории Грузии есть внушительные запасы нефти (например, “Тарибана” и пять мелких месторождений), газа (на черноморском побережье Аджарии), марганца (Чиатурское месторождение) и цветных металлов (например, Маднеульское месторождение). Но самым важным ресурсом для экономики страны являются минеральные воды. Среди более тысячи источников самые известные - Цхалтубо и Боржоми.
Крах экономики
Еще в составе СССР грузинская экономика развивалась темпами, чуть ниже среднего союзного уровня. В то время Грузия производила электроэнергию, металл, марганцевую руду, самолеты, металлорежущие станки, электросварочное оборудование, подъемные краны, автомобили, минеральные удобрения, обувь, ткани, консервы, байховый чай, безалкогольные напитки, минеральную воду, вино, шампанское, коньяк и т.д. Из страны вывозилось до 300 наименований продуктов в 80 стран мира.
Подобно другим странам СНГ, с 1990-го по 1994 Грузия переживала кризис – существовавшая экономическая система разрушалась. В условиях гражданской войны национальное государственное строительство и реформы экономики оказались практически неосуществимы, а преобразование народного хозяйства в Грузии – более затяжным и тяжелым для общества, чем это представлялось в момент получения независимости. Кроме того, из-за резкого ослабления государства в стране началось обострение криминогенной обстановки, разграблялись и уничтожались материальные ценности. Военные конфликты в Абхазии и Осетии породили проблему беженцев, число которых достигло 300 тыс. чел. Страну покинули около 1 млн. человек.
На экономике Грузии сказался и распад экономических связей с республиками бывшего СССР и, прежде всего, с Россией. В структуре ВВП значительную долю традиционно занимала внешняя торговля (около 40 % до получения независимости). За счет ввоза сырья удовлетворялись потребности Грузии в энергоресурсах. А после 1992 года из-за сокращения и частичного уничтожения собственного производства Грузия оказалась в большой зависимости от поставок из РФ.
Это привело к нехватке сырья, финансов и сужению рынков сбыта. Причем, во многом, это было сделано по инициативе грузинской стороны. Прикрываясь идеей борьбы за независимость, первые власти Грузии предприняли абсурдную акцию экономической блокады России (с этой целью в 1991 году была перекрыта железная дорога). Затем военные действия привели к изоляции основной железнодорожной магистрали через Абхазию и Баку-Махачкала-Грозный и значительно ограничили автомобильное сообщение страны.
Вскоре добровольная изоляция Грузии стала вынужденной. Дефицит ресурсов ограничил хозяйственную деятельность многих предприятий. Ресурсы резко подорожали, увеличились транспортные тарифы. Производственные мощности многих отраслей оказались загруженными лишь на 5-10 %, это вызвало рост себестоимости их продукции и снизило спрос. Доходы не покрывали даже издержек производства. Некоторые отрасли промышленности вообще прекратили свое существование.
В целом с 1990 по 1994 год ВВП Грузии упал более чем на 70 % или с 10 млрд. долларов до 2,8 млрд. долларов, уровень промышленного производства – на 80 %, сельского хозяйства – на 15 %.
Сократились объемы производства вина – в 4 раза, плодовых консервов – в 27 раз, чая – в 90 раз, мяса и мясопродуктов – в 45 раз, молока и молочных продуктов – в 29 раз. За время кризиса производство электроэнергии упало в два раза, добыча нефти – в три, а ее переработка почти в четыре, добыча угля – в три раза.
Структура ВВП изменилась в пользу пищевой промышленности, доля которой выросла почти вдвое. Сельскохозяйственное производство переориентировалось на внутренние потребности страны (выросла доля зерновых, картофеля, овощей, продуктов животноводства, а сбор сортового зеленого чайного листа упал в 8 раз, винограда – в 32, цитрусовых – в 3,4). При этом в Грузии пришли к “натурализации” сельского хозяйства.
К этим проблемам добавился кризис кредитно-финансовой системы, дефицит бюджета, быстрый рост внешней задолженности, гиперинфляция (ее годовой темп достиг более 900 % в 1992 году и 8400 % в 1993-м). Общее ослабление государства привело к стремительному развитию “теневой экономики”.
Спад производства создал дефицит государственного бюджета, 80 % которого покрывалось за счет внешних заимствований, а остальное – Центральным Банком. А расходы на здравоохранение, образование и инфраструктуру существенно сократились, увеличилось число безработных, многие оказались за чертой бедности.
Начало преобразований
Новая конституция, президентские и парламентские выборы позволили Грузии приступить к проведению экономической реформы, которая осуществлялась при финансовой поддержке МВФ.
Отправным моментом реформы стала правительственная антикризисная программа, а одним из первых шагов – либерализация. Были отменены все нетарифные меры государственного регулирования экспорта и импорта, значительно смягчился режим налогообложения внешней торговли. Вслед за этим началась приватизация, в которой активно участвовали иностранные инвесторы.
Реформа сельского хозяйства предусматривала введение частной собственности на землю. Все колхозы и совхозы были реорганизованы в 390 сельскохозяйственных кооперативов, около 80 акционерных обществ и более 50 государственных хозяйств. В процессе реформы 715 тыс. га сельскохозяйственных угодий Грузии было бесплатно передано в частную собственность.
Денежно-кредитная система
Официально национальная денежно-кредитная система Грузии была создана в апреле 1993-го, когда было принято решение о выходе страны из рублевой зоны и введена в оборот переходная национальная денежная единица – купон, который некоторое время использовался вместе с рублем. Но уже летом 1993 года купон стал единственным законным платежным средством. И сразу же началось его резкое обесценивание. Низкий спрос на купоны и их слабость ограничили сферу их применения, в основном, официальными расчетами с государственными учреждениями, бюджетными организациями. Только через два года состоялся переход на полноценную собственную валюту. И, практически, до перехода на лари осенью 1995 года в Грузии продолжали активно использоваться российский рубль и доллар США.
С обретением относительной политической устойчивости экономическое положение Грузии улучшилось. В сентябре 1995 года была введена национальная валюта – лари, который заменил в расчетах рубль в большинстве регионов Грузии (за исключением Абхазии). Было прекращено произвольное печатание купонов. С принятием лари темпы инфляции сократились до среднемесячного показателя в 3,9 %, который лишь годом раньше достигал 68 %. Гиперинфляция прекратилась внезапно. Неофициальный курс купона с 5 млн. за американский доллар упал в конце 1994 года до 1,3 млн. Снизились цены.
По оценкам МВФ, результат, которого добилась Грузия в такие сжатые сроки, оказался неожиданным. При этом для них так и остались не вполне ясными (или даже загадочными) обстоятельства и причины такой внезапной финансовой стабилизации.
Однако никаких признаков экономического оживления и роста доходов бюджета не было. Некоторые специалисты считают, что определенную роль сыграли административно-политические меры.
Банковская система Грузии сформировалась как элитарно-закрытая. Руководители банков вошли в систему законодательной и исполнительной власти. Потому они занимают монопольное положение в кредитно-денежной системе Грузии и ориентированы, в основном, на операции по обслуживанию кредитов и приватизацию.
Чтобы избежать финансовых потерь от невозврата кредитов, коммерческие банки предпочитают вести дела с ограниченным постоянным кругом клиентов (клановый характер деятельности), большая часть которых иностранные – Германия, США, Кипр, Швейцария и Греция, а в последнее время и Турция. Хотя по масштабам деятельности банковская система Грузии пока еще не в состоянии играть важную роль в экономике страны.
Развитие бюджетной системы
Рациональная бюджетная система Грузии начала формироваться в 1993 году. Необходимо было децентрализовать устаревшую систему – наследство от советской власти. Административно-территориальные единицы получили право на создание собственных независимых бюджетов, которые объединялись в общую бюджетную структуру страны.
Теоретическая проработка бюджетной политики Грузии на начальном ее этапе была, по понятным причинам, недостаточна, потому и осуществлялась она непоследовательно. По существу, процедура свелась к обслуживанию текущих потребностей правительства и была слабо связана с макроэкономической ситуацией.
Кроме того, бюджеты 1991-1994 годов имели большой недостаток. В 1992 году дефицит бюджета Грузии по отношению к ВВП составил 25,2 %, в 1993-м – 26,2 %. Только жесткие правительственные меры по повышению государственной финансовой дисциплины позволили сократить дефицит бюджета до 7 % от ВВП, а за последующие пять лет он уменьшился до 3,3 % от объема ВВП. Бюджетные недостачи более чем наполовину покрывались за счет кредитов МВФ и Всемирного банка и гуманитарной помощи из ЕС.
Бюджетная система Грузии требует дальнейшего развития. Действующее законодательство еще не определяет в должной степени взаимоотношений центрального бюджета с местными, а также с различными звеньями бюджетной системы, вопросы формирования доходов и расходов существуют на разных уровнях финансовой структуры.
Более того, при составлении государственного бюджета Грузии довольно часто возникают сомнения в достоверности используемых экономических показателей. Информация о суммах собираемых налогов, поступающая от налоговых и таможенных служб, как правило, не совпадает с фактическими суммами средств, зачисленных на счета банков-агентов.
Серьезная проблема для грузинского бюджета – уклонение от налогообложения. В бюджет не поступает порядка 40-45 % от суммы всех налоговых поступлений, которые государство могло бы получать дополнительно за счет выявления укрываемых средств. Кроме того, бюджет страдает от широкого распространения коррупции в административной системе. Все это дестабилизирует Грузию.
Налоговая система
Как известно, задача оптимизации налоговых отношений одна из самых сложных в условиях системных преобразований экономики. Создание национальной налоговой системы Грузии оказалось еще более сложной задачей из-за нестабильности ситуации, нехватки опытных специалистов и неприятием новых социальных условий.
До 1993 года налоговая система республики продолжала действовать на основе правовых принципов, сохранившихся со времени бывшего СССР. Новая система стала формироваться на ограниченной базе налогообложения, в которой налог на землю, налог на имущество занимали незначительное место и предприятия получали избыточные льготы.
Существовавший налоговый режим тормозил развитие предпринимательской деятельности – постоянно менялись нормативы, были неустойчивыми ставки налогообложения. Усугублялось положение противоречивостью и запутанностью содержания законодательной базы.
Изменения в налоговой системе начались с 1992 года. Налог с оборота был заменен налогом на добавленную стоимость, а в законе о НДС появилось много поправок о предоставлении льгот. В 1993-м были введены налоги на прибыль предприятий, акцизы (с алкогольных напитков, табачных изделий, автомашин, экспортные товары), на имущество, подоходный налог с физических лиц, медицинский, в 1994-м – налог на землю. Не подлежало налогообложению сырье, полуфабрикаты, готовая продукция на складе, денежные средства и финансовые активы.
В 1997 году парламент Грузии принял налоговый кодекс, более четкий, соответствующий новым экономическим условиям, призванный содействовать развитию производства, активизации инвестиционной деятельности.
Сегодня структура налогообложения Грузии немногим отличается от общепринятой в мировой практике развитых стран. Однако по сравнению со странами Запада, в Грузии налоговые сборы отличаются более низкой долей подоходного налога с физических лиц (12-20%) и налога на прибыль (20%). Кроме того, правительство иногда использует налоговый механизм (например, налоговые льготы) для достижения неэкономических целей, а это искажает экономические приоритеты, сужает доходную базу бюджета и создает дополнительные возможности ухода от налогов. Особенно явно это проявляется в отраслях сельского хозяйства.
Процесс формирования налоговой системы в Грузии еще не закончен. Регулярно в налоговый кодекс страны вносятся поправки, хотя это приводит к нестабильности в налоговом законодательстве и затрудняет работу налоговых служб. Уровень налоговых поступлений остается низким (8-10 % в объеме ВВП). Необходимо многое изменить в системе налогообложения для того, чтобы выйти из под влияния теневой экономики, так как ее доля в Грузии оценивается почти в 40 % по отношению к ВВП.
Динамика экономического роста
В 1995-м кризис миновал, экономика начала оживать, а уровень инфляции снижаться. Объем ВВП увеличился на 2,6 %, и в дальнейшем тенденция к росту проявилась более явно: в 1996 году ВВП Грузии увеличился на 11,2 %, в 1997-м – на 10,6 %, в 1998-м – на 2,9 %, в 1999-м – на 3,0 %, 2000-м – на 2 %, в 2001-м – на 4,5 %. Многие (200 тыс. человек) получили работу.
Экономическая активность дала перспективы сельскому хозяйству, которое в ответ на резкое повышение цен на продовольствие, и, прежде всего, на хлеб (в 400 раз в сентябре-декабре 1994 года), стало усиливать производство зерновых. Весной 1995-го посевные площади под зерновые увеличились на 15-20 %, а посевы подсолнечника, картофеля и овощей выросли более чем в два раза. Несмотря на недостаток удобрений, семян, топлива и небольшую засуху, в 1995 году объем сельхозпродукции вырос на 18 %, выросло производство зерновых, овощей, картофеля, молока, мяса.
Оживали пищевые и перерабатывающие отрасли, например, чайная промышленность. За период кризиса она, фактически, перестала существовать. За 10 лет произошло одичание и просто уничтожение части чайных плантаций. В результате участия иностранного капитала производство черного байхового и зеленого чая за четыре года увеличилось на 3,4 тыс. т.
Вместе с тем, реформа сельского хозяйства не сделала его столь эффективным, как ожидалось. Во многом из-за того, что большую часть структуры управления сельским хозяйством страны упразднили, а альтернативной организующей инфраструктуры не создали. Землю поделили множество частных собственников, земельные наделы дробились, что вело к натурализации сельского хозяйства.
Следствием раздробленности стало снижение обеспечения фермерского хозяйства. Начальный этап экономического оживления в Грузии характеризовался высокой интенсивностью ручного труда в мелких производствах при высокой степени мотивации и низкой оплате.
И в этих условиях надежды возлагаются лишь на помощь и кредиты для фермерских хозяйств от Всемирного банка и Международного фонда развития сельского хозяйства. В Грузии уже действуют 165 кредитных союзов. А правительство Франции для беженцев из Абхазии и Южной Осетии финансирует еще 30 кредитных союзов.
Экономический рост в Грузии замедлился после событий августа 1998 года. Многие предприятия машиностроения Грузии закрылись и после кризиса так и не смогли возобновить работу. По-прежнему в действии Тбилисское авиационное государственное объединение (ТАГО), Кутаисский автозавод и Батумский судостроительный завод. В 1999 году машиностроительной продукции было произведено на 18,4 млн. долларов, из которых 6,4 млн. принадлежало ТАГО. Скорее всего, официальные данные динамики промышленного и сельскохозяйственного производства не вполне соответствуют действительности. Пример – сильная засуха в Кахетии привела к сокращению производства сельхозпродукции региона, однако данные о масштабах спада отсутствуют. Да и зарубежные эксперты не склонны доверять официальной грузинской статистике.
Многие проблемы грузинской экономики очень серьезны. Например, энергетическая, решить которую не удалось даже за счет долгосрочных иностранных кредитов. Ситуация осложняется из-за неоплаты энергии (оплачивается лишь 1 %) и довольно частых случаев разграбления линий электропередач. Экономика страны отягощена и большой внешней задолженностью. Только России Грузия должна около 45 млн. долларов за поставляемые энергоносители. Довольно острой остается ситуация в сфере занятости. Около миллиона граждан Грузии покинули страну в поисках заработка. Даже официальная статистика указывает на значительное отличие в доходах обеспеченного слоя от доходов беднейших групп (80 % получают 30 % от общего объема доходов, тогда как на остальные 20 % приходится 70 %). Уровень безработицы превышает 30 %.
Но все-таки созданы благоприятные условия для экономического развития страны. Безусловно, строительство Евразийского транснационального коридора, транзитного нефтепровода по территории Грузии могут существенно повлиять на ее экономические перспективы.
Перед Грузией, как, впрочем, и перед другими странами Южного Кавказа – Азербайджаном и Арменией, стоит множество нерешенных задач. Это ускорение процесса структурных изменений, энергообеспечение экономики за счет рационализации потребления энергии и внедрения энергосберегающих технологий. Необходимо добиться повышения уровня жизни– в основном, за счет собственного производства. Для этого нужно преодолеть инвестиционный кризис, массовые неплатежи, чрезмерный рост внешнего долга, коррупции, теневой экономики, ухудшение платежного баланса, высокий уровень безработицы, несовершенство налоговой системы и нестабильность правовой базы. А это нелегко.
Источник: Альманах Status Quo, №2, 2004
|
