| Начало |
| Главная |
| Мои проекты |
| Выборы-2008 |
| Аналитика |
| Законы |
| Карабах |
| Библиотека |
| Фото Баку |
| Сегодня в мире |
| Шоу-бизнес |
| Ссылки |
Война, социальные изменения и синдромы 'ни войны, ни мира' в азербайджанском и армянском обществахЛаура Багдасарян и Ариф Юнусов
Подобно любой войне, конфликт в Нагорном Карабахе привел к целому ряду тяжелых социальных последствий, включая волны беженцев и гуманитарный и социальный кризисы. Тем не менее, при рассмотрении вопроса изменений, которые произошли в армянском и азербайджанском обществах, следует различать 'послевоенные' последствия конфликта и то, что можно было бы назвать синдромами 'ни войны, ни мира', связанными с сегодняшней тупиковой ситуацией. К последним относятся такие тормозящие демократическое развитие факторы, как неоднозначное отношение к посредникам, милитаризации и интеграции комбатантов в 'мирный процесс' - и интернализация идентичностей победителя (Армения) и побежденного/жертвы (Азербайджан). Однако преобладание этих синдромов и их роль в поддержании агрессивного отношения к 'врагу' заставляет взглянуть на них иначе - не на как 'послевоенные', но, скорее, как на синдромы, которые в потенциале могут привести к следующему раунду военных действий. Эта неоднозначность являeтся определяющей чертой сегодняшней ситуации: в то время как некоторые радикально настроенные силы в правительстве и оппозиции по обе стороны конфликта стремятся поддерживать в обществe определенный уровень антагонизма по отношению к 'другой сторoне', одновременно существует потребность не допустить приближения этой ситуации к критической точке. Такой 'управляемый антагонизм' приносит ключевым игрокам определенные политические дивиденды, провоцируя активное использование карабахского фактора во внутриполитической борьбе. Одним из важных последствий подобного подхода является расхожее мнение, что именно сами общества, а вовсе не политические элиты, не готовы к урегулированию, и следовательно, что ненависть и вражда являются определяющей чертой азербайджано-армянских отношений. Последствия войны и социальные изменения Для того, чтобы лучше понять синдромы 'ни войны, ни мира', полезно проанализировать некоторые изменения, которые произошли в Азербайджане и Армении в результате войны. Это прежде всего массовое перемещение людей во время и после войны, которое видоизменило демографический и политический ландшафт обеих стран. В начале конфликта вопрос беженцев был вдохновляющей идеей и предметом самых жарких споров между конфликтующими сторонами. Но со временем эта проблема начала приобретать разные очертания в риторике армянских и азербайджанских участников переговоров. Продолжающееся существование палаточных лагерей (или палаточных городов), в которых содержалось перемещенное азербайджанское население, служило прямым напоминанием неурегулированности конфликта для всего азербайджанского общества и наглядным примером вызванных конфликтом страданий азербайджанцев во время посещения этих лагерей международными участниками процесса. В отличие от этого вопрос армянских беженцев никогда не имел такой явной политической подоплеки. В нижеследующих разделах мы покажем разное влияние миграции на эти страны. Беженцы и перемещенные лица С началом конфликта в феврале 1988 года обе стороны захлестнули волны массовой миграции населения. К 1990 году на учете азербайджанского правительства стояло большое число беженцев, прибывших из Армении, (см. рис 1 ), и 48 000 турок-месхетинцев из Узбекистана. Рис 1. Беженцы из Армении в Азербайджан, 1990
* многие беженцы - русские и курды - уехали в Россию в 1990 г. Рис 2. Данные Госкомстата Азербайджана по азербайджанским ВПЛ из Нагорного Карабаха и семи оккупированных районов, 1993 год
Учет перемещенных из Нагорного Карабаха азербайджанцев оказался чрезвычайно сложным процессом, но в 1993-94 годах, основываясь на данных государственного статистического управления (см. рис.2 ), азербайджанское правительство заявляло о присутствии в республике более одного миллиона беженцев и перемещенных лиц, что составляло 12% от общей численности населения страны. Несмотря на последующую политическую стабилизацию, правительство продолжает приводить одни и те же цифры. Тем не менее, согласно данным независимых экспертов, ООН и Международной организации по миграции, сегодня в Азербайджане это число составляет примерно 750 000 беженцев и ВПЛ, то есть, немногим более 9% населения. Что же касается беженцев и ВПЛ в Армении, здесь тоже трудно составить четкую картину. Согласно официальным данным, в конце 1993 года совокупное количество беженцев и ВПЛ карабахского и абхазского конфликтов составляло около 11% населения Армении (см. рис.3 ) Эти, по всей вероятности, завышенные цифры попали в разные международные документы: на основе такой официальной информации по Армении, ООН называет цифру около 500 000 беженцев. Со временем часть из них вернулась в Карабах или просто уехала из Армении, так что к декабрю 2000 года беженцы составляли более 8% населения республики. Около 30 000 беженцев из Азербайджана приняли армянское гражданство в начале 2002 года. Рис 3. Количество зарегистрированных армянскими властями беженцев и ВПЛ
Послевоенная миграция После заключения перемирия в 1994 году отток населения из обеих республик продолжался. Эта миграция была вызвана, скорее, политической нестабильностью и экономическими трудностями, что сказалось на этническом составе мигрантов - это были в основном армяне и азербайджанцы, нежели представители меньшинств. Отток населения по-прежнему носит стихийный характер, что делает невозможным получение надежных данных, но согласно официальным источникам в Азербайджане, с 1994 года его покинуло 800 000 человек, и эти цифры явно занижены. Между 1991 и 2000 годами более 1.5 миллиона человек уехало только в Россию, где, по неофициальным данным, сегодня живут и работают около 2 миллионов азербайджанских граждан (четверть всего населения республики). Как и в случае Азербайджана, прекращение огня в Карабахе положило конец оттоку беженцев из зоны конфикта в Армению, но по мере ухудшения социально-экономической ситуации в Армении количество мигрантов из страны заметно возросло. По данным независимых экспертов, в период с 1990 по 2001 год Армению покинуло до 1 миллиона человек (см. рис.4 ), то есть, как минимум 26% ее населения уехали в первое десятилетие после провозглашения независимости. Рис 4. Данные независимых экспертов о количестве людей, эмигрировавших из Армении в другие страны, 1990-2001 годы
Демографические изменения Демографические контуры обеих республик обнаруживают дальнейшие изменения, связанные с войной и сложившимся в ее результате социально-экономическим и политическим положением. Во время конфликта Азербайджан покинуло не менее 600 000 азербайджанских граждан, представителей национальных меньшинств; в результате оставшееся население на 90% состоит из этнических азербайджанцев. Состав неазербайджанского населения тоже резко изменился: если раньше главными нетитульными нациями были армяне и русские (см. политический глоссарий ), то сегодня их место заняли лезгины, талыши и курды. Самую большую волну мигрантов из Армении составили азербайджанцы и курды-мусульмане. Почти полное выдворение мусульманского населения из Армении произошло во время самых тяжелых лет конфликта. Миграция представителей других этнических групп, носивших еще в советский период демографически маргинальный характер, не оказала большого влияния на структуру населения Армении. Все эти данные являются еще одним свидетельством того, какой гуманитарной катастрофой обернулся карабахский конфликт. За цифрами стоят живые люди, перенесшие серьезнейшие психологические травмы, даже если некоторым из них удалось наладить новую жизнь в новых условиях. Хуже всего обстоят дела у азербайджанских ВПЛ, населяющих палаточные города. Болезни, нищета, сокращающаяся международная гуманитарная помощь, правительство, которое предпочитает использовать беженцев в своих пропагандистских целях, вместо того, чтобы решать их проблемы, - все это ведет к растущей радикализации этой части населения. Попытки беженцев озвучить свои проблемы сопровождаются общественными беспорядками, перекрытием дорожных сообщений и столкновениями со службами безопасности. Их отчаяньем и разочарованием пытается воспользоваться и оппозиция, факт, который еще больше усугубляет ситуацию и осложняет усилия по ее улучшению. Экс-комбатанты Во время войны комбатанты воспринимались обществом как героические защитники родины. Отношение к их политической роли было куда более неоднозначным. В период с 1988 по 1991 год происходила спонтанная организация армянского и азербайджанского ополчений и отрядов самообороны, силами которых воспользовались многие участники политического процесса, включая и политические партии, в целях наживы и нейтрализации политических оппонентов. Армения первой осознала опасность, которую представляли собой незаконные военнизированные формирования, и в 1990-91 годах почти все они были включены в состав регулярных войск, в то время как многие из них просто перебрались в зону боевых действий в Нагорном Карабахе. Почти половина всего оружия в Армении (десятки тысяч единиц) осталась на руках у населения, что в свою очередь сказалось на росте насильственных преступлений. В Азербайджане процесс формирования регулярных вооруженных сил происходил позднее, и в 1993 году в Карабахе воевали как добровольцы самообороны, так и военнизированные отряды тех или иных политических организаций. В период самых ожесточенных боев в 1992 году в Карабахе воевали 21 000 военнослужащих азербайджанской армии, 7 000 солдат добровольческих батальонов Народного фронта и других политических партий, а также до 4 000 человек в рядах отрядов полиции особого назначения (ОПОН). Масштаб участия народного ополчения в этой войне представлял большую проблему для бакинских властей: в 1993 году президент Гейдар Алиев расформировал 33 добровольческих батальона, состоявших в основном из сторонников оппозиции. Это стало во многом причиной кризиса на фронте и последовавшего захвата армянами семи районов вокруг Нагорного Карабаха. В 1994-95 годах Алиев нанес такой же удар по ОПОН, арестовав 710 офицеров и распустив их отряды. После установления перемирия роль экс-комбатантов в каждом из обществ была разной. Организации экс-комбатантов помогают ветеранам, семьям раненых и погибших и преследуют задачу воспитания военно-патриотического воспитания молодежи. В глазах общества такая установка представляется вполне оправданной, так как она преследует цель восстановления справедливости для обойденных вниманием государства достойных элементов общества. Самая влиятельная организация экс-комбатантов Армении, ' Еркрапа' ('Защитники страны'), была создана в 1994 году по инициативе первого министра обороны Армении Вазгена Саркисяна. Ключевая фигура в военно-политической жизни страны с самого начала карабахского конфликта, Саркисян продолжал пользоваться большим влиянием в министерстве обороны и после своего ухода. 'Еркрапа', по сути, финансировалась министерством обороны, а ее члены имели право носить парадное оружие. Большая численность организации (40 000) обеспечила ей важное место во внутриполитической жизни страны, особенно в период после президентских выборов 1996 года. В ответ на уличные протесты, организованные возмущенной результатами выборов оппозицией, власти ввели в Ереване чрезвычайное положение, соблюдение которого обеспечивали члены 'Еркрапа'. При этом они были одеты в маскировочную одежду (полагающуюся по закону только солдатам регулярной армии) и были вооружены пулеметами, гранатометами, снайперскими винтовками и ручными гранатами. 'Еркрапа' продолжала пользоваться большим влиянием вплоть до убийства Саркисяна в 1999 году. В Азербайджане после перемирия сложилась несколько иная ситуация. Хотя официально правительство провозгласило своим долгом заботу об экс- комбатантах, с самого начала оно относилось к ветеранам карабахской войны с большим подозрением и недоверием и всячески препятствовало созданию общественных или политических организаций ветеранов, применяя при необходимости репрессивные меры. В октябре 1994 года был распущен Комитет помощи семьям погибших воинов 'Ниджат' ('Спасение'), а около сорока ветеранов карабахского конфликта были приговорены к различным мерам наказания. Во второй половине 1990-х годов азербайджанские власти возбудили ряд судебных процессов против бывших бойцов добровольческих батальонов. Например, отряду 'Гарангуш' было предъявлено обвинение в попытке государственного переворота в автономной республике Нахичевань, в результате чего за решеткой оказались десятки ветеранов. В январе-феврале 2001 года власти беспощадно расправились с участниками акции протеста Общества инвалидов карабахской войны, требовавших повышения пенсий: 14 инвалидов - участников протеста были арестованы и отданы под суд. Крутые меры неоднократно применялись и по отношению к активистам Организации Освобождения Карабаха. На фоне дальнейшего ухудшения социально-экономического положения в Азербайджане и роста разочарования в связи с отсутствием конкретных результатов переговорного процесса, такие действия властей против ветеранов, особенно, инвалидов, вызывают возмущение общественности и делают самих ветеранов еще более радикально настроенными. Опросы свидетельствуют о дальнейшей радикализации организаций ветеранов, на что неизменно ссылаются при анализе отношения общества к мирному процессу. Синдромы 'ни войны, ни мира' Партиотические настроения в обществе обычно отражаются на отношении населения к армии и укреплению ее боевой готовности. Вопрос военных расходов обычно рассматривается не сквозь призму опасности милитаризации, но с точки зрения явной угрозы, которую представляет собой враг, и необходимости проявить готовность в случае его агрессии. Формулировки типа 'азербайджанская армия должна быть готова отвоевать оккупированные Арменией территории' или 'вооруженные силы Армении и Нагорного Карабаха должны быть готовы в любой момент дать отпор азербайджанскому реваншизму' на протяжении последних одиннадцати лет являются лейтмотивом заявлений по поводу возможных изменений в послевоенном статус кво. Неудивительно, что согласно опросам общественного мнения, проведенным авторами статьи в Армении и Азербайджане в конце 2004 года, большинство респондентов в обеих странах считает, что их собственная армия выйдет победительницей в случае возобновления военного противостояния. Более того, респонденты никак не связывают уверенность в победе своей стороны ни с уровнем экономического развития той или другой страны, ни с какими-либо другими факторами. При господстве подобных настроений в обществе и в контексте двух возможных исходов ситуации 'ни войны, ни мира', понятно, что милитаризация является закрытой темой и в Армении, и в Азербайджане. В каждой из стран по-разному объясняют необходимость введения такого запрета, но его результаты одинаковы . В Армении рассуждают, что раз армия выиграла последнюю войну, она заслуживает доверия общества. В Азербайджане запрет аргументируют тем, что любая критика или контроль над действиями армии может ослабить ее способность восстановить территориальную целостность Азербайджана. Синдромы 'победителя' и 'побежденного' в армянском и азербайджанском обществах являются, без преувеличения, одним из главных последствий карабахской войны. В данной статье мы сосредоточили свое внимание на менее очевидных симптомах этих синдромов, таких, как запрет на публичное признание факта милитаризации общества. Результаты опросов общественного мнения, проведенных авторами этой статьи, говорят и о других аспектах данных синдромов. Синдромы 'победителя' и 'побежденного' влияют на то, как общество воспринимает угрозы: если для Азербайджана неурегулированность карабахского конфликта представляется самой серьезной угрозой его безопасности, армяне считают карабахский конфликт 'разрешенным' и видят большую угрозу для себя во внутриполитических тенденциях. Точно так же восприятие азербайджанским обществом иностранных держав и международных организаций зависит от позиции, которую они занимают по отношению к карабахскому конфликту. В Армении восприятие внешних игроков более дифференцировано. Эти взгляды являются результатом достаточно тенденциозной информации, которую распространяют СМИ обеих стран. Процесс взаимной изоляции армянского и азербайджанского обществ не прекратится до тех пор, пока не будут приложены серьезные усилия по построению мостов доверия между ними. Выпускница Московского государственного университета Лаура Багдасарян занимается исследованиями политики Южного Кавказа после 1990 года. В настоящее время работает директором ереванского Центра журналистских расследований 'Регион'. С 1972 по 1992 год Ариф Юнусов являлся научным сотрудником Академии Наук Азербайджана. В 1992-93 годах работал директором информационного отдела при администрации президента. В настоящее время возглавляет Отдел по изучению конфликтов и миграционных исследований Института Мира и Демократии в Баку. Источник: Журнал Accord, 2005 |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Новости Азербайджана
Новости спорта
Курсы валютПогода
Знакомства по всему мируОбмен ссылкамиЗдесь может быть кнопка Вашего сайта |